Мать из Читы почти год ждала вестей о сыне с СВО. Его тело нашли с помощью ДНК

Наталья Витальевна сидит у окна в съемной квартире на первом этаже невысокого дома в пригороде Читы. Периодически она бросает взгляд на улицу в надежде увидеть там идущего к подъезду сына Сергея. Сына, которого в октябре 2023 года она хоронила в цинковом гробу, хоть и плохо помнит тот страшный день. Смириться, поверить в произошедшее женщина до сих пор не может. Почти год она надеялась, что Сережа найдется в госпитале, пусть и не при памяти, даст знать о себе из плена, просто пришлет хоть какую-то весточку. Но оказалось, что он погиб еще в сентябре 2022-го. Подробности в материале наших коллег из CHITA.RU.

Наталья Жарлыкина рассказала мне о сыне в апреле 2023 года, когда мы делали репортаж о том, как сейчас живет ее внучка Василина, которую нам вместе удалось забрать из дома ребенка, куда новорожденная девочка попала из-за недееспособности своей мамы Юли — дочери Натальи. Сейчас Юлия признана ограниченно дееспособной, воспитывает малышку, а семья живет в поселке Заречный. За 5 месяцев до нашей апрельской встречи семье пришла весть о том, что их сын и брат Сергей, долгое время живший и работавший в Москве, добровольно стал участником специальной военной операции на Украине в составе батальона «Ахмат» и попал под обстрел, но официально в списке погибших не значился. Наталья Витальевна сдала кровь для теста ДНК и ждала ответа, надеясь, что Сергей найдется живым.

После выхода на Городских порталах материала о том, как Наталья Витальевна разыскивает своего сына, по совету краевого военкома Юрия Шувалова она написала официальное обращение, чтобы получить четкий ответ, в каком статусе сейчас находится Сергей. Оказалось, что рядовой Станкевич (фамилия по отцу) в конце августа 2022 года прибыл из военного комиссариата города Грозный и Грозненского района Чеченской Республики в войсковую часть в городе Шали, где его зачислили в списки личного состава с 1 сентября на должность стрелка — помощника гранатометчика*. Он заключил краткосрочный контракт на 3 месяца. Приказом командира части от 3 февраля 2023 года рядового признали «безвестно отсутствующим в ходе выполнения специальных задач на незнакомых полигонах на территории Донецкой Народной Республики, Луганской Народной Республики и Украины».

Пришел ответ и из филиала Главного государственного центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Минобороны РФ. Из него следовало, что по состоянию на апрель 2023 года генотип читинки Натальи Жарлыкиной (из полученных образцов крови) не совпал ни с одним из генотипов неустановленных тел погибших военнослужащих и что подобные проверки будут проводиться в дальнейшем.

— Мне позвонили в октябре. Прошло ровно 11 месяцев с того первого звонка, когда мне рассказали, что Сергей попал под обстрел, а я начала его поиски. Сказали, что ДНК совпало, а тело отправят ближайшим бортом из Ростова. Это я уже потом узнала, что сын был в Донбассе не в первый раз, причем ездил туда ополченцем еще до начала спецоперации. Когда он в марте 2021 года приезжал в Читу, я не могла его узнать. Стал такой жестокий и постоянно пил, плохо спал. Что с ним произошло — он не рассказывал. Как оказалось потом, он только со старшим братом поделился, где побывал. Это был последний раз, когда мы виделись. Сын в очередной раз пытался убедить нас переехать в Москву, но я отказалась. Мы поругались, — переводя дыхание и пытаясь сдержать слёзы, рассказывает Наталья Жарлыкина.

К срочной службе в армии Сергей Станкевич оказался не годен. Когда он был в трехмесячном возрасте, в 1991 году врачи по ошибке поставили ему двойную дозу прививки, из-за чего ручки ребенка неестественно выгнулись. Малыш стал инвалидом 3-й группы, но со временем он от недуга избавился, а потом, уже будучи взрослым, Сергей смог снять с себя инвалидность полностью. В детстве он был непростым ребенком, часто убегал из дома, показывал характер, за что мама прозвала его Ветерком. Рос без отца — тот остался в Кургане, откуда Наталья Витальевна с ребенком переехала в Забайкалье.

— Потом, конечно, он повзрослел, поумнел. Уехал жить в Москву, потому что всегда его, в отличие от меня, тянуло на Запад. Работал там в перевозках. Но поиск приключений, жажда адреналина так и остались в его характере. Я ему говорила: «Сына, женись, тебе уже 30 лет». Он отвечал: «До 40 жениться точно не буду». А потом вот так сильно изменился. Мы же и не знали, что он уже был в боях, — вспоминает Наталья Витальевна.

Тело Сергея в закрытом гробу, который открывать не разрешили, привезли на одном борту с телом зятя одноклассницы Натальи Жарлыкиной. День похорон, 30 октября, мама военнослужащего практически не помнит. Ноги у нее подкосились у ритуального зала. Денег у семьи было немного, но помогли волонтеры и неравнодушные соседи. Женщина виновато оправдывается, что пока поставила сыну небольшой памятник, но и он с оградкой обошелся в 90 тысяч рублей. Место на кладбище предоставили бесплатно, прощались с рядовым с полагающимися почестями.

— Всё было как в тумане. Мне потом рассказали, что на похоронах говорил представитель от армии. Он и поведал, что тело Сергея долго не могли вытащить с поля боя, к нему просто не подпускали противники. А я теперь представляю, как эти 11 месяцев он там лежал, — Наталья Витальевна больше не может сдерживать слёзы.

В руках у нее сверток белой бумаги, из которого она достает пробитый осколком паспорт сына, другие его документы и комок денег, слипшихся от засохшей крови. Документы тоже в следах. Нет среди них только военного билета, он куда-то пропал. Наталья Витальевна не готова мириться и хочет в будущем сравнить ДНК этой крови со своей, чтобы точно знать, что это был он. Но пока женщина в долгах после похорон, ждет полагающиеся ей от государства выплаты.

Все необходимые для выплат документы ушли из Забайкалья в войсковую часть города Шали. Пока ответа оттуда не поступало, деньги тоже. Кроме того, оказалось, что родственникам прописанного в Москве Сергея положена еще и местная региональная выплата в 3 миллиона рублей. «Мне девушка оттуда позвонила, сказала, что я должна приехать. Но как я поеду в моем состоянии, куда я? Ни денег нет, ни города не знаю. На что мне ответили, если не приеду, то лишат меня этих денег. Да ради бога», — отмахивается Наталья Витальевна.

Как это ни парадоксально, но вторым кандидатом на половину полагающихся выплат оказался отец рядового Станкевича, утративший связь с семьей в 90-е годы. Наталья Жарлыкина вообще думала, что он давно мертв. Но для оформления всех необходимых документов этот факт нужно было установить достоверно. И оказалось, что с мужчиной всё в порядке, он так и живет в Кургане. Узнав о гибели сына, подзабывший о нём отец прилетел в Читу на похороны. «Приехал, я встретила, приняла у нас дома. А он про Сережку ничего и не знает. Тогда я ему стала фотографии показывать детские, а ему неинтересно. Наверное, всё из-за денег, хоть он и пообещал потом, что свою долю всё равно мне отдаст. Не знаю», — рассказывает Наталья Витальевна.

Конечно, никакие деньги не смогут заменить матери сына. Женщина робко надеется, что в будущем сможет раздать долги, сделать большой памятник для Сергея, а также провести независимую экспертизу для дочери Юлии, чтобы суд окончательно признал ее дееспособной. Но из Заречного семья в любом случае уезжать не планирует. Здесь внучка уже стоит в очереди на место в детском саду, а поблизости для нее есть 20-я школа, где училась и сама Наталья Витальевна, и ее дочь.

— Недавно я слышала, что из плена освободили большую группу российских военнослужащих. Сразу подумала, может, он всё-таки там, среди них. Просто ошибка какая-то произошла, и он жив. Не должны ведь родители хоронить детей, не должны, — надсаженным голосом заключает Наталья Витальевна.

Из извещения от военкомата следует, что гвардии рядовой Сергей Станкевич погиб в ходе проведения специальной военной операции 5 сентября 2022 года в Артёмовском районе Донецкой Народной Республики. Эта же дата записана и в свидетельстве о смерти.

* Копии официальных документов и справок, подтверждающих факты, изложенные в данной статье о службе Сергея Станкевича, а также о его гибели, — имеются в распоряжении редакции «Чита.Ру».